Она, — подумал Род, — определенно стала более зрелой.

Ален надулся.

— Не честно!

— Да, — согласился Туан с невеселой улыбкой. — И все-таки...

— Прошу прощения, Ваши Величества! — к ним торопливо подошла и сделала реверанс леди среднего возраста в сером чепце и платье со сверкающе белым передником. — Я лишь на полминуты отвела взгляд, а...

— Не имеет значения, любезная няня, — отмахнулся от оправданий Туан. — Если мы не можем иной раз уделить миг внимания родному сыну, то чего стоит наше королевство? Все же ты не должен надолго отрывать нас от государственных дел, сынок, а то тебе, пожалуй, не придется наследовать королевства! Теперь ступай с няней и возьми с собой вот что. — Он пошарил у себя в кошеле и достал круглый леденец.

Ален расстроено взглянул на конфету, но принял ее.

— Скоро?

— Как только закончим беседу с лордом Аббатом, — пообещала Катарина. — Теперь иди с няней, а мы скоро будем с тобой. — Она поцеловала его в лоб, развернула кругом и шлепнула по заду для придания ему скорости. Он побрел за нянькой, оглядываясь через плечо. Его родители стояли, нежно глядя ему в след.

— Прекрасный мальчик, — нарушил, наконец, молчание Род.

— Да, — согласилась Катарина. И повернулась к Туану. — Но ты его сильно балуешь!

Туан пожал плечами.

— Верно, для чего же существуют няньки? Вспомните, сударыня, он еще не стал обучаться под моим началом.

— Вот это мне хотелось бы увидеть, — кивнул Род. — Папа в качестве учителя фехтования.

Туан пожал плечами.

— Мой отец с этим справился. Он был строг, и все же я никогда не сомневался в его любви.

— Твой отец великий человек. — Род отлично знал старого герцога Логайра. — А что он думает по поводу вашего назначения священников в его приходы?

Лицо Туана потемнело, когда он вернулся к этой теме. Он снова зашагал к палате аудиенций.

— Он не слишком рад, но понимает необходимость. Почему же с этим не согласиться лорд Аббат?

— Потому что это посягает на его власть, — не замедлил ответить Род. — Но разве это назначение не всего лишь проформа? Чьим приказам подчиняются священники после того, как их назначат?

Туан встал, как вкопанный, а Катарина круто обернулась, и уставились на Рода.

— Ведь так оно и есть, — медленно проговорил Туан. — Когда священников назначали бароны, то они повелевали ими. Когда же этим стала заниматься Катарина, наши судьи следили за тем, чтобы лорды ни в коем случае не приказывали клиру. — Он, нахмурясь, повернулся к Катарине. — Ты отдавала приказы священникам?

— Не думала даже, — призналась Катарина. — Мне казалось, что самым лучшим будет оставить Богу богово.

— Политика хорошая, — согласился Род. — Нужно ли менять ее?

Туан просиял.

— Мне бы не хотелось, кроме тех случаев, когда священник нарушает закон. Надо признать, лорд Аббат обращается с запятнавшими рясу более сурово, чем поступил бы я, кроме дел, где речь идет о смерти.

— По этому вопросу и спор?

— Никогда, — заявила Катарина.

Туан покачал головой.

— За любое тяжкое преступление Аббат наказывает клирика лишением сана и выбрасывает из ордена. Нет, я улавливаю, куда ты клонишь — мы предоставили Аббату возможность руководить всеми приходскими священниками.

— Что было прискорбной оплошностью, — процедила сквозь зубы Катарина.

— Вообще-то нет, — усмехнулся Род. — Благодаря этому церковь твердо выступила на вашей стороне против баронов, а вместе с ними и его паства. Но теперь...

— Да, теперь, — лицо Туана снова потемнело, он пожал плечами. — Для священника в любом случае выбор между королем и аббатом невелик. Если бы дело заключалось лишь в предоставлении аббату власти назначать священников! Пусть берет себе на здоровье! По сути она и так уже принадлежит ему.

— Если б тем и ограничилось, — подхватила Катарина.

— Есть что-то еще? — Род почувствовал, как у него навострились уши.

— Конфликт между Церковью и Короной, — прошептал у него за ухом голос Векса, — вращался вокруг двух вопросов. — Из-за светского правосудия в противовес церковному, особенно о правах на убежища; и по поводу находящихся в церковном владении огромных площадей земель, необлагаемых налогом.

— Кроме того, — сумрачно ответил Туан. — Аббат думает, что мы мало заботимся о бедных.

Может и компьютер дал маху, — подумал про себя Род, в какой-то степени успокаиваясь.

— Я бы не назвал это катастрофой.

— Да? — бросила с вызовом Катарина. — Он желает, чтобы мы уступили ему заведование всеми благотворительными средствами!

Род остановился. Вот это был совсем другой коленкор! Он хочет забрать под свою руку большую часть национальной администрации!

— Всего-навсего. — К Туану вернулась ирония. — Ту часть, которая обеспечивает поддержку со стороны народа.

— Начало сползания к теократии, — прошептал за ухом у Рода голос Векса.

Род скрипнул зубами, надеясь, что Векс поймет намек. Некоторые вещи ему незачем объяснять! При теократии в седле, какие будут шансы на рост демократии?

— По этому пункту вам, на мой взгляд, нельзя уступить.

— И я так думаю, — Туан похоже испытал облегчение, а Катарина так и загорелась. Что не предвещало ничего хорошего.

* * *

— Мы пришли. — Туан остановился перед двумя огромными, окованными бронзой, дубовыми дверями. — Выше голову, лорд Верховный Чародей.

Хороший штрих, — подумал Род, — напоминает ему, что он равен по званию человеку, с которым они встретятся.

Двери распахнулись, открыв восьмиугольную, застеленную ковром комнату, освещенную большими верхними окнами, увешанную богатыми гобеленами, с высоким книжным шкафом, заполненным огромными томами в кожаных переплетах... и коренастого человека в коричневой рясе, сверкающую лысую макушку которого окаймляли темные волосы, шедшие по затылку от уха до уха. Его круглое лицо с розовыми щеками сияло, словно лакированное. Это было доброе лицо, созданное для улыбок.

При виде его, воинственно настроенного, становилось не по себе.

Туан вошел в помещение, Катарина и Род последовали за ним.

— Лорд Аббат, — провозгласил король, — разрешите представить вам Рода Гэллоугласа, лорда Верховного Чародея.

Аббат не встал — он же принадлежал к первому сословию, а Род ко второму. Он насупился, но затем, мотнув головой вверх-вниз, пробормотал:

— Милорд. Я много слышал о вас.

— Милорд, — Род ответно мотнул головой вверх-вниз и сохранял нейтральный тон. — Относитесь, если изволите, к слышанному обо мне с долей скептицизма: магия моя белая.